Языческие элементы в «Слове о полку Игореве» выступают, как известно, очень сильно.
…«Слово …» выделяется среди других памятников древней русской литературы не только тем, что языческие боги упоминаются в нем относительно часто, но и отсутствием обычной для памятников древнерусской литературы враждебности к язычеству.
Обратим внимание на то обстоятельство, что в «Слове» очень часто говорится о «внуках» языческих богов: Боян «Велесов внуче», ветры «Стрибожи внуци», «жизнь Даждьбожа внука», «въ силахъ Даждьбожа внука». … . Внук в данном случае несомненно имеет значение «потомка»…
В «Слове» перед нами несомненные пережитки религии еще родового строя.
Как показал Е.В. Аничков, в Древней Руси существовало два взгляда на происхождение языческих богов. Согласно первому взгляду, языческие боги - это бесы. Взгляд этот опирался на Библию, высказывания апостолов и отцов церкви.
Этот древнейший взгляд на язычество, как отмечает Е.В. Аничков, по мере успехов борьбы с язычеством сменяется более спокойным к нему отношением. Развивается второй взгляд на язычество: языческие боги не заключают в себе ничего сверхъестественного. Боги - это простые люди, которых потом обоготворило потомство.
Если это так, и «Слово» действительно придерживалось взгляда на языческих богов не как на бесов, а как на родоначальников, то понятно его спокойное отношение к языческим богам. отсутствие боязни называть языческих богов и из своеобразное поэтическое переосмысление.
Авторы древнерусских литературных произведений обычно не скрывают своих намерений. Они ведут свое повествование для определенной цели, которую прямо и сообщают читателю. Авторская тенденция по большей части явна и только в редких случаях скрыта за авторским изложением (в некоторых случаях так скрывалась, например в летописи, политическая тенденция). Это стремление открыто проводить определенную идею в своих произведениях отразилось, в частности, в описаниях природы.
Древняя русская литература чаще рассказывает, чем описывает. Она чаще изображает события, чем состояния. Она не отвлекает явления от их отношения к главной цели повествования, не интересуется явлениями самими по себе, независимо от их отношения к человеку. Она антропоцентрична. Поэтому древняя русская литература знает очень мало описаний того, что находится в статическом состоянии, того, что не связно непосредственно с событиями или нуждами человека.
По существу, объективного, самоустраненного описания природы, статичного литературного пейзажа, статичной картины природы древняя русская литература не знает. В этом одно из коренных отличий отношения к природе древней русской литературы от новой. ….
Приведенный четыре отрывка из летописей, хотя и носят сугубо прозаический, а не поэтический характер, тем не менее очень типичны для художественного отношения к природе в Древней Руси. Обратим внимание на то, что во всех четырех отрывках описываются явления природы в динамике, а не в статистике, описываются действия природы, а не рисуются ее неподвижные картины; в них выражено авторское отношение в виде очень сильной лирической их окрашенности; явления природы в них имеют прямое отношение к людям. В первом их приведенных отрывков речь идет о тяжелых, но, к счастью, несбывшихся предзнаменованиях. Во втором выступает параллелизм в действиях людей и действиях природы: картина битвы соединена с картиною грозы. В третьем рассказывается о стихийных несчастьях. В четвертом рассказывается просто об удивительном явлении природы: поздней грозе и граде.
Кроме этих четырех типов отношения к природе в древней русской литературе есть и пятый - редкий в летописи, но зато частый в церковно-учительном жанре: это раскрытие символического значения того или иного явления природы.
В отличие от большинства древнерусских литературных произведений, природа в «Слове о полку Игореве» занимает исключительно большое место, но если мы присмотримся к системе ее изображения, то заметим ее безусловную связь со своей эпохой. Природа в «Слове» описывается только в ее изменениях, в ее отношениях к человеку, она включена в самый ход событий, в «Слове» нет неподвижного литературного пейзажа, типичного бытиях, то замедляя, то ускоряя ход событий. Она активно воздействует на людей, и описания ее явлений окрашены сильным лирическим чувством.
Все типы отношения природы к человеку … встречаются в «Слове» в разнообразных и усложненных видах. Природа выступает с предзнаменованиями…
Выступает природа и в поэтических параллелях к событиям человеческой жизни. …. Факт и поэтическая параллель могли совмещаться. …. Так же точно сравнения людей с птицами и зверями - типичная черта средневековой литературы.
Таким образом, природа в «Слове…» изображается так, как это было принято в средневековой литературе. Она действует или «аккомпанирует» действию людей, она динамична, «события» природы параллельны событиям людской жизни, символичны. Статичного литературного пейзажа, типичного для нового времени, «Слово» не знает.
Особый характер носят представления в древнеславянских литературах о местонахождении человеческих чувств и мыслей. Нельзя утверждать, что во всех случаях, но очень часто чувство находится там, на кого оно направлено. Оно имеет не личностный характер, имеет своим центром не печалящегося человека, а того или то, на что направлена печаль. При этом - и это обусловлено особенностью восприятия чувств - последнее как бы материализуется: тоска, туга, печаль могут течь и на довольно широком пространстве, быть «жирными», то есть густыми, вязкими.
Тоска и печаль могут одевать в темноту берег реки…. Предполагаю, что и трава, и деревья никнут, клонятся долу не по собственному произволению, не потому, что они сами испытывают клонящую их книзу печаль, а потому, что на них распространяется печаль людей, думающих о поражении.
Все основные элементы введения к «Слову …» не составляют новшества: колебания в выборе стиля, обращение к предшественнику, противопоставление притчей («по замышлению») рассказу, «яве» показывающему (то есть «по былинам сего времени») и пр.
Единственно, чем введение к «Слову» выделяется среди всех остальных введений, это своим совершенно светским характером. ..свои нюансы…
Стиль монументального историзма характеризуется прежде всего стремлением рассматривать предмет изображения с больших дистанций: пространственных, временных, иерархических. Это стиль, в пределах которого все наиболее значимое и красивое представляется большим, монументальным, величественным.
…развито «панорамное зрение», стремление подчеркивать огромность расстояний, сопрягать в изложении различные удаленные друг от друга географические пункты.
Помимо того, что повествование в «Слове» непрерывно переходит из одного географического пункта в другой, автор «Слова» все время охватывает многие географические пункты своими призывами, обращениями и историческими воспоминаниями. «Золотое слово» Святослава Киевского обходит всю Русскую землю по окружности - ее самые крайние точки … Див кличет на вершине дерева…
Каждое действие воспринимается как бы с огромной высоты. Благодаря этому битва Игоря с половцами приобретает всесветные размеры: черные тучи, символизирующие врагов Руси, идут от самого моря, хотят прикрыть четыре солнца. Дождь идет стрелами с Дона великого. Ветры веют стрелами с моря. Битва как бы наполняет собою всю степь.
Слава того или иного князя имела прежде всего пространственно распространение. Она измерялась географическими пределами. Она могла достигать границ Русской земли или переходить за них, захватывая окружающие народы.
Пространственные формы приобретают в «Слове» и такие понятия, как «тоска», «печаль», «грозы»: они «текут» по Русской земле, воспринимаются в крупных географических пределах почти как нечто материальное и ландшафтное.
«Тоска», по древнерусским представлениям, - «теснота»; трудные же жизненный путь - это «тесный путь».
Представления летописи, «Слова о полку Игореве» и других древнерусских произведений 11-13 вв. о печали, тоске, туге или веселии, как о неких пространственных явлениях, распространяющихся вне человека, в природе, сами по себе глубоко архаичны. Они ведут свое начало еще от того времени, когда личность человека слабо отделялась от окружающего мира. Печаль, горе, веселие представлялись человеку охватывающими не только его, но и окружающий мир. Они казались существующими, как бы разлитыми в природе.
В период перехода к личностному сознанию стало обычным или даже обязательным обращаться в плаче к окружающей природе - горам, рекам, удолиям - с просьбой принять участие в горе, плаче совместно с человеком.
Стремление увидеть в малом и преходящем большое и вечное - это способ восприятия мира, типичный для эпохи исторического монументализма. Отразилось это и в «Слове…»
…мысль человеческая, как и его чувства не прикреплена к телу, а свободно поднимается к небу - особенно тогда, когда человек думает о высоком.
То же мы видим и в «Слове…»: «летая умом под облакы» - под теми именно облаками, из которых созданы человеческие мысли.
… монументализм домонгольской Руси был связан с прямо противоположным: с быстротой передвижения в больших географических пространствах.
Быстрота передвижения - это символ власти на пространством, в котором князь передвигается. Быстрота похода - символ овладения пространством.
Тот же динамичный монументализм характерен и для «Слова…».
Одной из существеннейших сторон монументально-исторического стиля была…-демонстративная церемониальность.
Церемониален плач Ярославны. Она плачет открыто, при всех, на самом высоком месте своего Путивля - на городских забралах, откуда открывается простор Посеймья.
Монументальность требует выразительности при немногословии.
…образами охоты «Слово» буквально пронизано. Природа в «Слове» - это по преимуществу та природа, которая увидена глазами охотника.
… поэтическое восприятие мира автором «Слова…» было фольклорным.
Автор «Слова» не пассивно следовал за фольклором. Он творил свою историческую концепцию, но творил ее в рамках своего поэтического понимания. Источниками же его исторической осведомленности были и летопись, и исторический эпос. Он, безусловно, был человеком грамотным и начитанным, но вместе с тем он был наслышан в фольклоре, был проникнут его поэтическим отношением к прошлому.
Он пользуется, наконец, историческими воспоминаниями врагов Руси - половцев. .... Но в использовании всех этих источников автор «Слова» проявил большую самостоятельность.
Не все стороны действительности могли давать материал для художественных сравнений, метафор. Арсеналом художественных средств были по преимуществу те стороны быта, действительности, которые сами по себе были насыщены эстетическим смыслом. … их в изобилии … рождала соколиная охота, пользовавшаяся широким распространением в феодальной Руси.
образ птичьего полета, позволяющего преодолевать огромные пространства, как бы мечтая, о возможности передвигаться с такою же быстротою: «Великый княже Всеволоде! Не мыслию ти перелет_ти издалеча отня злата стола поблюсти?»[найти]. …. Встречается и сравнение русских воинов с соколами “Аже соколъ къ гн_зду летить, а в_ соколца опутаев_ красною д_вицею”
Художественная система «Слова» построена не на внешних сходствах, ведущих к сравнениям, а на каких-то символических представлениях. Пир - битва, земледельческие работы - битва, подмена людей охотничьими птицами и зверями - теми, на которых охотятся и с которыми охотятся, основанная, очевидно, на каких-то далеко в прошлое уходящих представлениях о тотемах людей. Сюда же относится символика, связанная с солнцем: князь - солнце, молодые князья - месяцы, и представления о приметах, предвещающих смерть, гибель, поражение: затмение - поражение, крыша без князька - смерть, об оборотничестве: князь оборачивается волком и носится волком в ночи.
Сравнения вводятся в тексте «Слова…» с помощью сравнительного союза «аки»…
Художественность произведения не создается «приемами», «образами», «средствами», а заложена уже в самом содержании произведения, в характере тем, настроении - она в глубине произведения, а поверхность отражает лишь то, что находится в этой глубине.
«Предчувствия» исторических событий играют роль своеобразных «ситуационных антиповторов» - перевернутых ситуационных повторений. Если в «Слове» события настоящего имеют как бы прототипы в прошлом, то прототипы будущих событий - это их предчувствия в настоящем. Это как бы тени, отбрасываемые событиями будущего в настоящем.
Приметы неоднократно используются в «Слове» в художественных целях. Они создают напряженность ожидания. Путное течение реки - очевидное предчувствие несчастья.
Благодаря приметам события воспринимаются в «Слове» как сбывшиеся предчувствия, как нечто предвиденное и предсказанное, как нечто значительное.
… значительную роль в «Слове» играют «свет» и «тьма», борьба их между собою. Огромную роль играет и «солнце» - световое начало.
В Древней Руси «свет» был абсолютной ценностью и носителем абсолютной красоты.
Однако в «Слове…» есть два места, из которых ясно, что солнце не только источник света, но и тьмы: Игорь «възр_ на св_тлое солнце и вид_ от_ него (то есть от солнца --как от причины, но, может быть и «для него». - Д.Л.) тьмою вся своя воя прикрыты»; другое место более определенно по смыслу: «солнце ему (Игорю. -Д.Л.) тьмою путь заступаше». В последнем случае определенно солнце - источник, причина тьмы.
В понимании сущности света и тьмы в Древней Руси существовали два учения: согласно первому Иоанна Дамаскина в мире существует только свет; тьма же - не что иное, как отсутствие света, лишение света. Согласно второму учению Дионисия Ареопагита свет и тьма - две самостоятельные сущности. Тьма может создаваться не только от того, что источник света скрыт, но и насылаться самостоятельно - как некое сущностное начало. Тьму может посылать солнце и бог.
Тьма или мгла, «синяя мгла» является в «Слове» не просто отсутствием света, но активным, действующим началом, а вся борьба русских с врагами поэтически
трансформируется в представление о борьбе света со тьмой - активной тьмой. Поэтому-то и возвращение Игоря из плена предстоит в «Слове» как победа света: солнце светится на небе, - вернувшийся из плена Игорь - в Русской земле.
