"Новая Элоиза" состоит из 163-х писем, разделенных на шесть частей. Эпизодов в романе сравнительно немного по сравнению с громадной надстройкой, состоящей из пространных рассуждений на самые различные темы: о дуэли, о самоубийстве, о том, может ли состоятельная женщина помогать деньгами любимому мужчине, о домашнем хозяйстве и устройстве общества, о религии и помощи нищим, о воспитании детей, об опере и танцах. Роман Руссо наполнен сентенциями, поучительными афоризмами, и, кроме того, в нем слишком много слез и вздохов, поцелуев и объятий, ненужных жалоб и неуместных сочувствий. В XVIII веке это любили, по крайней мере в определенной среде; нам это кажется сегодня старомодным и часто смешным. Чтобы прочитать от начала до конца "Новую Элоизу" со всеми отступлениями от сюжета, следует набраться изрядной дозы терпения, но, если мы проявим это терпенье, оно вознаградится сторицей: книгу Руссо отличает глубокое содержание. "Новоя Элоиза" с неослабленным вниманием изучали такие требовательные мыслители и художники слова, как Н.Г. Чернышевский и Л.Н. Толстой. Толстой сказал о романе Руссо: "Эта прекрасная книга заставляет думать"
У Юлии была когда-то милая старая гувернантка Шельо. Осколок придворного легкомыслия нравов, она охотно рассказывала Юлии о непристойных похождениях своей молодости. Но даже на каплю не сумела Шайо ослабить в Юлии верность добродетели. В какой-то мере беседы с Шельо были для Юлии даже полезны, познакомив ее с изнанкой светской жизни. Но как Юлия ни рассудительна, она по натуре своей создана для сильной любви, и сколько бы в ней ни было благоразумия, она не может "укротить свои страсти". Почувствовав какую-то душевную слабость, Юлия вызывает к себе свою верную подругу - кузину Клару, в лице которой давно приобрела наперсницу. Воспитанная родителями в духе строгой морали, Юлия начинает сознавать, что ее добродетель теряет на нею власть. Она полюбила, и в этом не было бы ничего ужасного, если бы ее возлюбленный не был разночинцем. Безжалостный закон, основанный на глупом предрассудке, гласит, что дворянка Юлия не может выйти замуж за мещанина Сен-Пре. Глубокое чувство натолкнулось на преграды, и Юлия - не меньше чем Сен-Пре - растерялась. Счастье влюбленных невозможно из-за сословных предрассудков барона д`Этанж, для которого фетиш фамильной чести дороже родной дочери. Приехавший после 30-летней военной службы домой, г-н д`Этанж знакомится с успехами дочри в науках. Он мог бы остаться вполне довольным, если бы ему не бросилась в глаза одна мелочь: Сен-Пре презирает геральдику, и Юлия прониклась его идеями. К тому же Сен-Пре отказался от платы. Обычное презрение дворянина к плебею, получающему за свой труд деньги, уступает место подозрительности. Человеческое достоинство и честность для барона мало что значат - он считает эти слова "двусмысленными". Как может дворянин быть чем-то обязанным простому человеку, хотя бы и честному?
Историческая Элоиза - 17 летняя племянница каноника Фульбера, жившая XII веке. Элоизу соблазнил ее учитель богослов Пьер Абеляр. Когда дядя Элоизы узнал об этом, он пришел в ярость, и слуги его изувечили Абеляра, так что он не мог уже быть ни любовником, ни тайным супругом Элоизы. В женском монастыре, им основанным, заточил туда свою возлюбленную. Автобиография Абеляра "История моих бедствий" полна слез и гнева, жадности к плотской жизни и покаянного аскетизма. Из этой автобиографии выступает не очень привлекательный облик одаренного, эгоистичного честолюбца и фанатика, который сам себя называл "жалким человечишкой". Зато необычно трагичен и обаятелен облик Элоизы. Из преданности деспотичному Абеляру она обрекла себя на монашество. Жаждущая любви, материнства, счастья, Элоиза подчинилась религиозной мании Абеляра, но - монахиня против воли - она не могла и не хотела скрыть своих страданий, смятений души, колебаний между мучительной жаждой земного счастья и покорностью взятой на себя миссии аббатисы. В письмах к Абеляру она писала ему о своей "страсти, пыле молодости разжигаемом опытом приятнейших наслаждений". Не ради господа, признавалась Элоиза, пошла она в монастырь, ибо она больше любит его, Абеляра, чем бога.
Несмотря на название романа "Новая Элоиза", Сен-Пре и Юлия имеют мало общего с истинным героями XII в.. Сен-Пре и Юлия в равной мере лишены "опыта страстей"; любовь обрушилась на них как стихия, и когда это случилось, они стали идеальными любовниками. Не только Юлия целомудренна и предельно стыдлива - это можно сказать также о Сен-Пре. Следовательно, Руссо далек и от Ричардосна, в романе которого ситуация мелодраматична и легко свдится к формуле: "Невинности - жертва порока". В самом деле, ричардосновский Ловлас хитростью и насилием обесчестил Клариссу: он циничен, тогда как у Сен-Пре любовь - весь его пафос. если Декарт сказал: "Я мыслю, следовательно я существую", то Сен-Пре как бы перефразировал этот афоризм в словах, обращенных к Юлии. "Люблю ли я тебя еще? Что за сомнения! Разве я перестал существовать". Если бы Сен-Пре и Юлия не любили друг друга так сильно, они никогда не стали бы близкими до брака. Для них обоих слово брак - символ чистоты и святости. Сен-Пре ненавидит самую мысль о прелюбодеянии. пусть чувства Сен-Пер и Юлии, после того, как их отношения утратили невинный характер, стали временно более спокойными, зато в них и больше сердечности и разнообразия, потому что к ним теперь примешивается дружба, "умеряющая горячность страсти". Но Сен-Пре и теперь называет Юлию тысячами нежных слов: любовница, жена, сестра, подруга, ангельская красота, небесная душа…
К сожалению, способность Сен-Пре бороться за свое счастье значительно уступает его умению красноречиво выражать обуревающие его чувства.
В любви Сен-Пре и Юлии проявляется не только чувствительность, в смысле нежности, отзывчивости, способности придавать всякой симпатии возвышенный характер; в этой любви имеется и обостренная чувствительность, которую Руссо подчеркивает рядом деталей. В любви Сен-Пре к Юлии чувствительность и чувственность так слиты, что отделить их друг от друга никак невозможно. Ничего общего с будуарным эротизмом XVIII века не имеют те эпизоды романа, где поцелуй Сен-Пре в роще вызывает у Юлии обморок или где Сен-Пре любуется контуром груди Юлии, вспоминая радости недавней интимной встречи. У Сен-Пре чувственность придает любви силу огромной, мучительной страсти, тогда как игровая аристократическая поэзия рококо превращала ее в легкомысленный пустячок, в мимолетное удовольствие. Любовь обрушилась на Юлию и Сен-Пре, как буря, перед которой самообладание было бы как раз признаком мелкости натуры. Нет, это не минутный каприз салонного "сердцееда", а глубокая, сильная непреоборимая страсть. Может ли любовь, которая потрясает, зажигает кровь, лихорадит, восприниматься такими целомудренными существами, как Юлия и Сен-Пре, отдельно с ее духовной, или с ее физической стороны? В тот момент, когда Юлия, затем и Сен-Пре начнут провопоставлять друг другу эти стороны, счастье их кончится, превратится в сплошное страдание, в ложь, во внутренний разлад.
Сен-Пре мещанин, но какой сложностью, отличается внутренний мир этого "простого" человека. Сен-Пре протеворечив. Переживая все болезненно остро, он, любитель всего естественного и здорового, восторженно относится к Юлии, когда видит ее трогательно бледной и томной, когда замечает в ней беспокойство. Он боязлив и дерзок, пылкий и покорный, застенчивый до неистовства, неуемный в жажде обладания, он порывист и необуздан, чаще меланхоличен, чем обуреваем радостью, необычайно восприимчив к жизненным уродствам, как и ко всему прекрасному; добавьте к этому еще - образован и талантлив. Сен-Пре очень неровен в настроениях: уныние часто сменяется у него гневом, апатия - вспыльчивостью. Он всегда погружен в свои переживания и раздумья, рассеян и почти слеп к окружающим, иногда же поразительно наблюдателен и тонок в суждениях. Любой пустяк может нарушит его равновесие. Чувствительность Сен-Пре проявляется в неисчислимом множестве нюансов. Его эмоциональность составляет и принцип его мышления, поэтому он так не выносит философии, считая хвастовством ее пустые фразы, "издали угрожающие страстям". Но именно потому, что Сен-Пре так импульсивен, он нуждается в руководителе, ему не хватает рассудительности, и хрупкая, нежная Юлия часто оказывается сильнее его. Казалось бы все помыслы Сен-Пре обращены к его любимой драме, однако, это не так: он находится в глубоком конфликте с общественной средой, вернее, драма его любви переплетается с этим конфликтом.
Руссо вложил в образ Юлии наиболее идеальные свои стремления. Ее тонкость вкуса и глубина ума, чуткость и отзывчивость наводят на мысль о возможности деликатных, искренних, мягких отношений между людьми, которые по убеждению Руссо, должны будут когда-нибудь установиться в обществе.
В Юлии очень развито чувство долга, но требующее не геройских подвигов, а непрерывных страданий.
Сложные перипетии любви Сен-Пре и Юлии обусловлены не только логикой страсти - любовь их имеет определенный социально-исторический фон. Кавалера де Грие влечение к девушке, стоящей за пределами любых норм поведения, привело в конфликт с отцом и его средой; он готов бежать в пустыню, но он не задумывается над устройством общества. Сен-Пре прикован к этому мыслью именно благодаря любви к Юлии. "Без тебя, роковая красавица, - пишет он Юлии, - я никогда не почувствовал бы этого невыносимого контраста между величием, скрытым в глубине моей души, и низменностью моего общественного положения". В самом деле, трудно понять социальный мир, в котором бедняк, обладающий возвышенными чувствами, угнетен и презираем, а человек с титулом, даже если он ограниченный, грубый, занимает на общественной лестнице одно из первых мест. Мещанину Сен-Пре любовь к Юлии внушила еще большую ненависть к сословному неравенству, а дворянка Юлия в свою очередь убедилась, что родной отец "продает ее", "сделал из своей дочери рабу, желая расплатиться ее жизнью за спасение своей".
Еще до того как молодой учитель уехал на короткое время в Невшатель по какому-то делу Юлии, вернулась из своей поездки г-жа д`Этанж, и не одна: с ней ее старый друг и давнишний знакомый Сен-Пре - знатный англичанин Эдуард Бомстон. Взаимная симатия влечет друг другу Эдуарда и Сен-Пре.
Узнав о страстной любви Сен-Пре к Юлии, к которой сам Эдуард в какой-то момент был не совсем равнодушен, он добровольно взял на себя безнадежную миссию - уговорить ее отца разрешить своей дочери Юлии стать женой Сен-Пре.
Его привела в ярость мысль о возможности того, чтобы имя представителя "благородной фамилии" д`Этанж "утратило свой блеск или покрылось позором, если Юлия станет женой "безвестного бродяги, нищего, живущего на пояния".
Дальнейшие события принимают мрачный оборот. Ее отец - "лучший из отцов", уверяла себя Юлия. Между тем охваченный гневом барон едва не избил свою дочь. Увидав кровь на ее лице, он тут же раскаялся и даже зарыдал, но и в этот момент отцовские его чувства сомнительны. Почтение к нему Юлии ничем не оправдано. Впоследствии Клара в письме к Сен-Пре изобличит лицемерие барона - сегодня он тиранит жену и дочь, а когда находился на военной службе, то вел беспутную жизнь, мало беспокоясь о дворянской чести и верности жене своей.
И вот Сен-Пре и Юлия пришлось расстаться. В серии писем второй части романа они выражают всю силу своей любви и всю горечь разлуки. Она терзает его мыслями о возможном его охлаждении к ней, он отвечает ей тем же, и все это для того, чтобы упиваться чувством взаимного обожания. Бомстон предлагает Юлии бежать со своим возлюбленным в Англию и поселиться в его имении, но хорошо знающая характер Юлии Клара отговорила ее. Нанести удар в самое сердце доброй матери и огорчить хотя бы и черствого отца - не по нраву Юлии; купленное столь дорогой ценой счастье отвращает ее. Так Сен-Пре теряет Юлию навсегда.
Уехав во Францию, Сен-Пре описывает Юлии светскую жизнь Парижа. За каких-нибудь три недели Сен-Пре распознал за внешней общительностью, любезностью, знатных парижан, за их показным гостеприимством холод и обман.
Сен-Пре сыт по горло Парижем, он соскучился по "диким местам", которыми не так давно любовался, ему мало одной "физической" природы, ему нужна еще "внутренняя" природа, то есть восстановленный, и ли просто неискаженный нравственный облик человека.
В самом начале третьей части романа Клара - теперь уже г-жа д`Орб - извещает Сен-Пре от том, что мать Юлии заболела от горя после того, как случайно нашла письмо к Сен-Пре к ее дочери. Сен-Пре принимает самое страшное для него решение. Он пишет письмо к г-же д'Этанж, в котором выражает готовность навсегда отказаться от Юлии. Такое решение не могло пройти для Сен-Пре бесследно: мучения и злоба, скорбь и отчаяние ожесточают его. Г-жу д`Этанж растрогали страдания Сен-Пре, но она была слишком мягкого нрава, чтобы суметь повлиять на своего упрямого мужа. Вскоре она скончалась, впрочем не только от волнений за Юлию: она болела водянкой. После смерти г-жи д`Этанж ее муж пишет Сен-Пре письмо, полное всевозможных оскорблений. Сен-Пре отвечаем ему с достоинством, хотя горе его необъятно: Юлия сама от него отказалась. Юлии кажется, что на ее совести доля вины в смерти ее матери.
Беда Юлии в том, что, слишком послушная дочь и недостаточно решительная любовница, она, по словам Сен-Пре, стала "жертвой химеры общественного положения".
Барон считал делом своей чести отдать пятидесятилетнему Вольмару давно обещанную дочь, потому что "честь для него дороже счастья его дочери".
Прошло шесть лет с того момента, как Сен-Пре познакомился с Юлией. И вот любимая им женщина принадлежит другому. Теперь рассуждения Юлии о том, что, потеряв любовницу, Сен-Пре приобрел верную подругу, должны его утешить. Юлия стояла перед альтернотивой: брак с любимым человеком и разрыв с дворянской средой или насилие над собой, добровольное рабство нежелательного брака. Между тем Юлия формулирует эти пути совсем по-другому: покорность, преданность семейному долгу или позор "свободной любви". Оказывается, любовь к Сен-Пре была "преступлением, искушением ее", а брак с пожилым Вольмаром пробудил в ней "чувство целомудрия", и это, означает для нее - "возвращение к самой себе", возрождение к жизни добродетели.
Прошло еще шесть-семь лет. Из письма Юлии к Кларе, теперь вдове д'Орб (муж ее умер), мы узнаем, что Юлия стала матерью двух детей и что радости материнства помогли ей ослабить в памяти ее сердечные утраты. Когда она видит себя окруженной детьми вместе с Вольмаром, ей кажется, что все возле нее "дышит добродетелью", и это изгоняет из ее сознания мысль об "ошибках прошлого". Уверенная в том, что от былой любви ничего не осталось Юлия печалится о мрачной судьбе Сен-Пре, вероятно погибшего во время своих странствий. Изредка в письмах Юлии к Кларе прорываются элегические воспоминания об утраченном счастье: что за душа была у него? Как он умел любить!…
Вскоре г-жа д`Орб получает весть от Сен-Пре: он жив, он вернулся и поселился на берегу Женевского озера. Полной неожиданностью явилось для Сен-Пре письмо, полученное от мужа Юлии - Вольмара. Юлия открыла свою тайну супругу. Узнав о возвышенном характере Сен-Пре, Вольмар объявляет его достойным любви такой прекрасной женщины как Юлия. Более того, Вольмар хочет отныне дружить с Сен-Пре и приглашает его в свой дом, где царит невинность и мир, искренность и гостеприимство.
Юлия вновь обрела Сен-Пре, но она теперь для него сестра и мать, он же для нее - лишь верный друг. Мужу Юлия рассказывает о всех своих беседах с Сен-Пре, показывает ему свои письма: доверия Вольмара к Юлии и Сен-Пре безгранично.
Можно подумать, что Юлии отныне обеспечен прочный душевный покой. Но нет, по-настоящему счастливой она себя не чувствует, и это подтачивает в ней сознание своей добродетели.
Семейное счастье Юлии призрачно и что добродетель ее стоит на краю пропасти, как только возле нее оказывается Сен-Пре. Юлия и Сен-Пре неодолимо влечет друг к другу; пробуждающиеся страсть, лишь засыпанная пеплом времени, вот-вот разгорится с прежней силой. Особенно это выявлялось во время прогулки Сен-Пре и Юлии вдвоем, когда их настигла буря на озере.
Душевное волнение, пережитое недавно Сен-Пре, вызвало в нем глубокий душевный кризис. Руссо же силится доказать, будто Сен-Пре продолжает любить Юлию д`Этанж, а не Юлию Вольмар, и что открытое объяснения с ее супругом излечили его от желания думать о ней как о любимой женщине.
Еще до женитьбы Вольмар признался Юлии в том, что навязываемый ей брак является с его стороны ошибкой: "Мое поведение непростительно, я оскорбляю вашу нежность, я грешу против вашей стыдливости, но я люблю вас и никого, кроме вас". Удивительно, что в дальнейшем Вольмар, хотя он совсем не бессердечны, никогда не испытает угрызений совести. При все том, если отвлечься от его отношений с Юлией, Вольмар не лишен привлекательности и во всяком случае своеобразия. Он благороден, прост в обхождении, учтив, немногословен, обладает вкусом к порядку, отличается врожденным спокойствием.
Итак, перед нами Вольмар - семьянин, владелец поместья и рачительный хозяин. В XVIII веке были в моде различные проекты "посвященной монархии"; Руссо изобрел модель "посвященного помещика", с которой связывает обновление общего мира в его экономических и моральных устоях.
В доме Вольмаров все подчинено экономии и целесообразности, но эта целесообразность не гнетущая, а приятная на вид. Домашние слуги Вольмаров не похожи на лживых, пресмыкающихся перед своими господами столичных лакеев. Они все честны, любят своих хозяев, мужчины изолированы от женщин, поэтому среди них царит добродетель. Не очень богатый, Вольмар не скуп и не расточителен. Земля Вольмара не отдана в аренду и обрабатывается им самим; при этом его цель - улучшить хозяйство, а не наращивать капитал.
К дому Вольмаров примыкает прекрасный сад, который Юлия называет своим "Елисейским полем" - Элизиумом. Все тут организвовано так, чтобы придать больше всего прелести уединению: беседки из живой листвы, темные гроты, извилистые дорожки, чащи, скрывающие линии горизонта и созданное впечатление полной изолированности от "большого шумного мира". В таком саду в часы досуга можно вообразить себя счастливым Робинзоном, уехавшим далеко-далеко от центров цивилизации.
Так описывает Руссо в розовых тонах сельскую жизнь Вольмаров, наделяя ее чертами радушия, гостеприимства, уюта. Снова деревня противопоставлена испорченной городской жизни.
В любом произведении развязка - это "точка над и" подведение итогов. Если автор ее избегает, то для этого у него должны быть веские основания. Искусственный сюжетный момент в романе Руссо имеет известное оправдание. Не желая превратить трагедию в нравоучительную и благополучную мещанскую драму, Руссо пытался увековечить тот момент любви Сен-Пре и Юлии, когда "к пресыщению долгим обладанием не примешалось бы старость и увядание красоты" (слова Клары д`Орб).
И все-таки смерть Юлии - развязка мнимая, надуманная. Она свидетельствует о том, что Руссо не знал, куда повести дальше своих героев, и он просто разрубил завязанный им гордиев узел огромного клубка этических и социальных вопросов.
Руссо оставляет своих героев одинокими: Вольмара - вдовцом, Клару - вдовой, Сен-Пре и Эдуарда - потерявшими своих возлюбленных. Весь роман "Новая Элоиза" представляет какой-то надгробный монумент, на котором начертаны имена "прекрасных душ" - одна другой лучше и выше.
"Новая Элоиза" занимает в творчества Руссо особое место. Руссо раскрыл в романе те стороны своего мировоззрения, которые невозможно обнаружить в его теоретических сочинениях. Нигде Руссо не обрисовал так ясно свой идеал человека, и вот почему его произведения считают первым "идейным романом" во французской литературе. Руссо все не стремится изобразить действительность такой, какой он ее видит, и меньше всего озабочен правдоподобием созданных им образов; его больше волнуют люди, каких он хочет видеть, или точнее - какими они должны быть по его понятиям. Должное, а не сущие - пафос Руссо. Как характерно для Руссо, что в его гуманизме нет ни капельки юмора, что все его герои только чувствительны или сдержанно серьезны и, кажется, не способны даже улыбнуться. Жизнь они воспринимают лишь как если бы это была книга, наполненная одними моральными проблемами. И так как экспрессия чувств у Руссо достигает часто высшей точки, то с первых страниц романа возникает атмосфера трагизма, как смутное предчувствие безысходности сложившейся ситуации.
