«Разговор с Анакреонтом» составлен из четырех пар стихотворений. Ломоносов перевел оды I, XXII, XI и XXVIII Анакреона и каждую сопроводил своим стихотворным ответом. Он хорошо продумал композицию этой сюиты, выбрал и расположил оды Анакреона с таким расчетом, чтобы в ответных стихах иметь возможность, развить собственные взгляды и после прямой полемики с греческим поэтом утвердить свою большую и ясную мысль.
а) первая пара стихотворений
В первой оде Анакреону нужно было бы воспевать троянских героев:
Мне петь было о Трое,
О Кадме мне бы петь,
Да гусли мне в покое
Любовь велят звенеть...
Анакреон даже переменил свои гусли со струнами на новые, но и это не помогло:
...гусли поневоле
Любовь мне петь велят,
О вас, герои, боле,
Прощайте, не хотят...
Демонстративный отказ античного поэта от гражданской темы, связанный с особенностями его мировоззрения и общественно-литературной обстановкой эпохи, вызывает резкий и прямолинейный ответ Ломоносова.
Мне струны поневоле
Звучат геройский шум.
Не возмущайте боле,
Любовны мысли, ум,
Хоть нежности сердечной
В любви я не лишен,
Героев славой вечной
Я больше восхищен.
Общий характер поэзии Анакреона, ее темы и направление без колебаний отвергнуты Ломоносовым. В своем творчестве он шел по другому пути, отдавая поэтические силы служению отечеству, и в «Разговоре с Анакреонтом» отчетливо, сказал об этом.
б) вторая пара стихотворений
Во второй оде Анакреона (ода XXII) говорится о том, что жизнь человеческая коротка и потому не стоит заботиться о накоплении сокровищ - ими не откупиться от смерти:
Не лучше ль без терзанья
C приятельми гулять
И нежны воздыханья
К любезной посылать?
Ответ Ломоносова, который обычно трактуется как дань уважения к Анакреону и в его лице ко всем, кто «делом равномерна своих держался слов», то есть к тем, «у кого слово не расходится с делом» (VIII, 1165), в сущности, звучит иронически. Он называет Анакреона «великим философом» за любовь к пению и пляскам, за следование собственным законам, дозволявшим от жизни получать только удовольствия, и в заключении восклицает:
Возьмите прочь Сенеку:
Он правила сложил
Не в силу человеку,
И кто по оным жил?
«Если не видеть иронического характера этого требования и считать, что Ломоносов соглашается с Анакреоном и его себялюбивой позицией, третий ответ русского поэта окажется совсем нелогичным, ибо в нем эта позиция опрокинута. На самом деле Ломоносов вовсе не собирается предпочесть Анакреона римскому стоику Сенеке Младшему, хотя и признает его посмертную славу. «Правила», то есть нормы гражданского поведения, по Ломоносову, людям необходимы, и в этом смысле Анакреон с его симпатичным, но всеядным жизнелюбием проигрывает перед суровым моралистом. Однако Ломоносов пока выступает только наблюдателем и своих взглядов еще не высказывает.»[см. 4]
В следующей паре стихотворений Ломоносов выдвигает новую противоположность Анакреону, и опять отказывается рассудить спорящих.
в) третья пара стихотворений
В третьей оде Анакреон окружен роем шаловливых девушек, которые дали ему в руки зеркало, чтобы он убедился в своей старости. Но Анакреона это не особенно печалит. Он уверяет, что старость не помеха радостям жизни:
...должен старичок
Тем больше веселиться,
Чем ближе видит рок!
Ломоносов призывает в свидетели спора Катона, который с мрачным презрением издевается над старческой игривостью беспечного поэта:
Какую вижу я седую обезьяну?
Не злость ли адская, такой оставя шум,
От ревности на смех склонить мой хочет ум?
Изнеженным старцам, которые спешат вкусить наслаждение на краю могилы, Ломоносов противопоставляет «упрямку славную» людей общественного долга, убежденных в своей правоте и не идущих на сделки со своей совестью: Анакреону, который, по преданию, умер, подавившись виноградиной, - гражданскую доблесть Катона, покончившего с собой, когда республиканский Рим пал к ногам Цезаря.
«Противопоставление Катона Анакреону столь существенно, что Ломоносов подчеркивает это интонационно-ритмически и графически. Если все оды Анакреона и два первых ответа Ломоносова написаны трехстопным ямбом, звучащим легко и непринужденно (а местами весело и задорно), то третий ответ Ломоносов написал шестистопным ямбом с парной рифмовкой («александрийским» стихом). Канонический размер высокого жанра трагедий и серьезных сатир здесь придал изложению неторопливость и весомость.» [см. 5]
Ты жизнь употреблял как временну утеху,
Он жизнь пренебрегал к республики успеху;
Зерном твой отнял дух приятной виноград,
Ножем он сам себе был смертный супостат;
Беззлобна роскошь в том была тебе причина.
Упрямка славная была ему судьбина.
Ломоносов не разделяет целиком мнение угрюмого Катона. «Его угрюмством в Рим не возвращен покой», - говорит он почти неожиданно о Катоне, как бы указывая на бесплодность его подвига. Ломоносов, несомненно, понял историческую ограниченность как беспечного Анакреона, так и угрюмого Катона:
Несходства чудны вдруг и сходства понял я:
Умнее кто из вас, другой будь в том судья...
Анакреон ближе жизнерадостному мироощущению Ломоносова, чем мрачная отчужденность последнего представителя патрицианского Рима. Ломоносов хочет соединить высокое чувство долга, верность своим идеями и служение отечеству с полной радостей и чувственного наслаждения земной быстротечной жизнью. Но, не отказываясь от житейских радостей, надо прежде всего помышлять об общественном благе.
Анакреон, Сенека Младший, Катон - все эти исторические примеры и этические концепции понадобились Ломоносову для того, чтобы в последней, четвертой, паре стихотворений высказать наконец свои взгляды на обязанности человека и гражданина.
г) четвертая пара стихотворений
В оде XXVIII Анакреон обращается к прославленному в Родской стороне живописцу (Апеллесу) и просит его написать портрет его милой, причем подробно и с упоением перечисляет ее прелести:
Дай из роз в лицо ей крови
И, как снег, представь белу,
Проведи дугами брови
По высокому челу...
Надевай же платье ало
И не тщись всю грудь закрыть,
Чтоб, ее увидев мало,
И о прочем рассудить.
И т. д.
В своем ответе Анакреону Ломоносов просит художника написать портрет не любовницы, а матери, которую в следующей строфе он именует Россией.
О мастер в живопистве первой,
Ты первой в нашей стороне...
Изобрази Россию мне.
Строгое, величавое изображение характеризуется не подбором внешних признаков красавицы, о чем писал Анакреон, а выявлением духовных качеств:
Изобрази ей возраст зрелый
И вид в довольствии веселый,
Отрады ясность по челу
И вознесенную главу.
Поверх живописного портрета умудренной женщины, здоровой и сильной, возникает аллегорический портрет России. Каждая внешняя краска в этой величавой картине получает особый смысл, особое наполнение: «волосы кудрявы» должны означать признак бодрости, выведенные дугой брови - покой, наступивший после военных трудов и забот, «полны живости уста» - важность беседы и ободрение собеседника, «изобрази ей возраст зрелый» - хочет видеть свою родину духовно богатой.
Просвещенная Россия олицетворялась Ломоносовым в просвещенной самодержице, и поэтому живописец должен придать ей атрибуты царской власти - порфиру, скипетр и венец.
Россия представляется Ломоносову мощным государством, способным дать миру разумные законы и «распрям предписать конец». Стихотворение проникнуто антивоенным духом, в нем прославляется человеческий труд, и заключительные строки его гласят:
Великая промолви Мать
И повели войнам престать.
Монументальность созданной картины разрешила спор с Анакреоном в пользу поэзии общенациональной и вместе с тем обнажила главную тему поэтического творчества Ломоносова - прославление России.
Характерно также, что четвертый ответ Ломоносов написал четырехстопным ямбом, которым о слагал свои оды.
Требования предъявленные Ломоносовым к отечественной поэзии, были осуществлены прежде всего в его собственной поэтической практике, и в первую очередь в одах.
